Родители на 5+

Мне кажется, это одна из моих миссий

Хотелось бы обратиться ко всем с очень тяжелым, но, к сожалению, на сегодняшний день актуальным вопросом.

По роду своей деятельности я часто бываю в детских домах России и Украины. И каждый раз удивляюсь, почему в условиях мира так много маленьких людей лишены семейного тепла, родительской любви. Для меня, гражданки Израиля, страны, в которой нет детских домов, такое положение дел кажется неправильным. А потому хочется всеми возможными способами привлечь внимание людей к вопросам усыновления, особенно к проблеме усыновления взрослых детей. Ведь детей старше пяти лет усыновляют очень редко, — это и непростой школьный период, и в этом возрасте маленький человек вЂ” уже вполне сформировавшаяся личность.

Я смотрю российские телевизионные программы и много читаю прессы на эту тему. Люди сетуют на то, что сложно собрать документы, многие заранее боятся столкнуться с российской бюрократией. Но на самом деле, я не слышала о таких случаях, когда семьи, готовые взять на воспитание ребенка, не смогли бы этого сделать. Если же кто-то сталкивается с произволом чиновников, с необоснованными отказами, значит, необходимо как можно больше уделять этой теме внимания, говорить о ней, всеми средствами обозначать заинтересованность, чтобы люди, от которых напрямую зависит вся бумажная волокита, упростили, наконец, эту процедуру.

Хочется, чтобы усыновить ребенка стало легче. Мне, например, не совсем понятно, почему в России приоритеты в усыновлении отдают полным семьям. Я слышала об истории 12-летнего мальчика, которого после гибели родителей воспитывал его 78-летний дедушка . Однажды, внук пошёл в школу, и как потом рассказывал этот пожилой человек, позвонил ему после уроков и сказал: «Дедушка, а я сейчас в милиции! Не знаю, почему!». Оказалось, что попечительский совет решил, что дедушка уже старый, и мальчика лучше отправить в детдом. При этом родного дедушку даже не посчитали нужным поставить в известность. На сколько мне известно, пожилой мужчина уже полгода обивает пороги разных инстанций, надеясь вернуть внука, с которым ему разрешают видеться лишь раз в неделю. В Израиле, например, невозможно представить ситуацию, чтобы ребёнка отняли у любящих родственников и поместили в приют. И возраст здесь не всегда может быть аргументом: многие люди в свои 80 лет ведут более активный образ жизни и могут дать детям гораздо больше, чем некоторые молодые люди в свои 20–30. Думаю, приводить примеры нет смысла, — их очень много.

Также в России скептически относятся к матерям-одиночкам. А если женщина разводится и одна растит ребёнка вЂ” что, ребёнка нужно у неё забрать? Я не считаю, что это причина лишать ребенка заботы и семьи. Сейчас многие женщины зарабатывают больше мужчин, они не пьют, являются цельными личностями. Также, я думаю, и многие одинокие мужчины готовы взять приемного ребенка и обеспечить ему должное воспитание, хорошее образование, достойную жизнь.

Даже неполные семьи могут дать ребенку то, чего не даст ему ни один детский дом. Я знаю, о чем говорю, потому что много езжу по детским учреждениям. В 2009 году в период эпидемии свиного гриппа мы проводили акцию помощи детям в Украине. В одном из детдомов для сложных детей от семи до четырнадцати лет, который считается благополучным, мы наблюдали следующую картину: чтобы попасть ребенку в туалет, нужно было преодолеть длинный-длинный холодный коридор (дети жили по 4 человека в комнатах, а туалетов в комнатах, конечно, не было). Только представьте себе: ночь, ледяной пол, больной ребенок идет по темному коридору в туалет. Казалось бы, ерунда, ну что такого? Но каким вырастет ребёнок? Озлобленным, агрессивным, со страхами и обидами. Не зря говорят, что все наши проблемы родом из детства, — в нежном возрасте на маленького человека влияет абсолютно всё, и особенно вЂ” если он лишён родительского тепла.

Конечно, я не призываю отдавать детей всем и каждому. Нет. Я ввела бы некий испытательный срок, во время которого люди ходили бы в детские дома, навещали детей, проходили бы обязательную подготовку, работали с психологами и только потом забирали детей в семью, причем мнение самого ребенка тоже принималось бы во внимание. Когда ребенку 5–8 лет, он уже может составить какое-то впечатление о человеке.

А пока так много детей остаются в детских домах, важно не только привлечь как можно больше людей, желающих и способных помочь детям, но и сделать так, чтобы они не боялись, что их деньги разойдутся по карманам чиновников, не достигнув адресатов.

Для тех же, кто мог бы взять ребенка на воспитание, но по каким-то причинам до сих пор не решился это сделать, я хотела бы рассказать свою историю усыновления, помочь советами, своей поддержкой. Буду рада, если мое обращение найдет отклик в чьей-то душе.

Страна поменялась, почему бы не поменять отношение к детям, которые являются самым важным в нашей жизни?

История усыновления Риты

Решение взять в семью Риту было скорее эмоциональным порывом, чем запланированным актом. Ее мама умирала от рака, по прогнозам врачей ей оставалось жить не больше двух месяцев, когда она попросила меня найти приемную семью для ее дочери. Но это оказалось сложнее, чем найти новых родителей для маленького ребенка, Рите на тот момент уже исполнилось 11 лет: людей либо смущал возраст девочки, либо интересовало только финансовое пособие за ее воспитание. Тогда мне захотелось взять девочку к себе. Первый, с кем я поделилась, был мой любимый муж Миша. К счастью, он поддерживает меня во всем. После этого мы собрали всех детей, и спросили, как они смотрят на то, чтобы мы взяли в семью девочку. Дети обрадовались, что у них будет младшая сестра. К тому времени они были уже достаточно взрослыми, и мы все вместе пришли к мнению, что каждый из нас приложит максимум усилий, чтобы Рите у нас было хорошо.

Позже мы поехали к ее маме в хоспис, и сообщили, что возьмем Риту в свою семью. На следующей день Ритина мама умерла. Самое страшное, что было в моей жизни, — это сказать 11-летнему ребенку, что умерла ее мама. Когда Рита пришла из школы, мы легли с ней на кровать, и я рассказала о случившемся. Мы долго плакали.

Уже после этих событий мы выяснили, что у Риты есть родная тетя, сестра ее мамы. Оказалось, что она брала Риту к себе, когда ее мама была на лечении, но девочка убежала от тетки, ее даже искали с полицией — так сильно она не хотела жить с родственницей.

В Израиле не так просто взять приемного ребенка, когда у тебя шестеро своих вЂ” приоритет все-таки отдается бездетным семьям. При оформлении документов нас долго проверяли, определяли наше материальное состояние: просили показать отдельную комнату для девочки, проверяли уровень зарплаты. За Риту была большая борьба, — в Израиле, если ребенок остается без родителей, его сразу берет какая-нибудь семья, которой за это государство ежемесячно платит 1700 шекелей. Это очень приличная сумма, ведь она практически равна пенсии, размер которой составляет 1800 шекелей в месяц. Для многих это стабильный источник дохода, а потому нам звонили, запугивали, уверяли, что мы не справимся с таким сложным ребенком, намекали на меркантильный интерес. Мы же это пособие тратили на образование Риты: уроки музыки, английского языка, дополнительные занятия математикой.

Когда Рита переехала в наш дом, нам всем пришлось не легко, — мы очень долго «притирались друг к другу». Вообще, признаюсь: любить чужого ребенка очень сложно. Хотя наше решение о приёмной дочери было не спонтанным — мы приняли его со всей ответственностью — первое время у меня была тяжелейшая депрессия. Это было связано с тем, что сначала я эмоционально сказала: «Да, я хочу эту девочку», а потом столкнулась с трудностями. Рита никак не могла приспособиться, влиться в семью. Она нас игнорировала, никак не называла, и это было очень тяжело. Я не хотела возвращаться домой. Иногда просто закрывалась в спальне и рыдала, потому что не могла найти к ней подход. Хорошо, что у меня муж вЂ” самый лучший психолог.

Я понимала, что девочка помнит родную маму, и не пыталась заменить её в Ритином сердце. Мы с ней сразу договорились, что я не мама: «Мы твои приёмные родители».

Нужно понимать, что если берешь в семью ребенка, особенно старше 5 лет, — это уже сложившаяся личность со своими привычками. Сложность была в том, что нам надо было не преодолевать все особенности характера Риты, а учиться относиться к ним с пониманием — ведь ребёнок пережил огромную драму, три года видел, как умирает его мать.

Например, она не любила мыть голову, а у нее была длинная коса. Это всегда был бой. Я проводила беседы, а она делала все мне назло: могла пойти искупаться, а потом надеть грязную одежду. Грязные вещи она могла сложить вместе с чистыми, сколько б её ни просили так не делать. Она не была неряхой, это был детский протест, — сейчас мы подарили ей квартиру, и Рита содержит её в идеальном порядке.

Она по-детски мстила нашим домработницам, вымещая на них свое раздражение, унижала их, устраивала им истерики. Нам — никогда. За тот период, что Рита у нас жила, сменилось три домработницы, потому что они не могли терпеть этого отношения.

Во время болезни мамы Рите приходилось готовить самой, и она любила это делать. Мы всячески приветствовали её увлечение кулинарией, но буквально через месяц, когда она поняла, что это могут делать другие, весь пыл прошёл. Сейчас она живёт одна и почти не готовит. Словно стёрла из своей памяти ту жизнь, в которой была мама.

Я часто спрашивала ее: «Что ты любила? Что мама тебе готовила?». Но она словно абстрагировалась от того времени, как будто мамы и не было. Она восприняла смерть мамы, как предательство, и не смогла простить ее. Рита никогда не была на могиле своей матери после похорон. Она ничего не помнит.

Чтобы понять, какой характер был у маленькой девочки, расскажу уникальный случай. Мы на пару дней поехали отдыхать в гостиницу, в которой был бассейн. Рита не умела плавать, пыталась, барахталась и попала на глубину. Ребёнку было 11 лет. По всем правилам ее должна была охватить паника. Но Рита полностью погрузилась в воду, достала ногами дно, дошла до стенки и уже по стенке вышла в мелкую часть бассейна. Она не запаниковала ни на минуту, хотя даже не каждому взрослому по силам такой поступок.

Я видела фильм «Свои дети» с актрисой Алёной Бабенко, где её героиня тоже берёт ребёнка из детского дома. Я смотрела его, словно видела свою жизнь на экране вЂ¦ Рита бывала иногда такой жестокой, что это поражало.

Когда Рита пришла к нам, она принесла с собой черепаху, которую мы поселили в саду, подкармливали ее. И вдруг черепаха пропала. И Рита ни разу не спросила, где черепаха, — девочка ничего не хотела иметь из прошлой жизни.

У нас жили две собаки вЂ” большая и маленькая. Однажды, во время нашего с Мишей отсутствия, большая ударила маленькую так, что маленькую нужно было везти к ветеринару. У Риты уже была машина, она водила. Няня сказала ей: «Ритуля, собаку нужно быстро отвезти в лечебницу!», но Рита ответила: «Ничего с ней не будет!». Это было тоже своего рода протестом. «А зачем вы так часто уезжаете? Вам что, денег не хватает?» — спрашивала Рита нас с Мишей. Мы терпеливо объясняли ей, что денег нам хватает, но у нас есть ещё и обязательства перед людьми. Если мы обещали приехать в тот или иной город по делам бизнеса или провести презентацию, мы не можем отказаться и тем самым подвести других людей. Она долго не могла этого понять.

Таких историй было не мало.

Нам очень помогла наша младшая дочка Рут. Она старше нашей приёмной дочери всего на 8 месяцев, но во многом её заслуга, что Рита стала частью нашей семьи, смогла адаптироваться. Первый год Рут везде ходила с Ритой, как мама. Буквально водила её за ручку. Вплоть до того, что первый бюстгальтер купила ей не я, а моя младшая дочь. Сейчас они очень дружат, Рита считает, что у неё есть сестра вЂ” Рута. Как все девчонки, они ходят вместе по магазинам, покупают вещи, проводят много времени вместе. Что интересно, моя дочь Рут говорит: «Я обязательно возьму ребёнка из детского дома». Она уже родила своего ребёнка, у неё всё хорошо, и она планирует родить ещё трёх детей. Но при этом Рут хочет взять малыша из приюта.

Хотя все дети приняли Риту очень хорошо, нам пришлось пригласить детского психолога, который в результате занимался не с Ритой, а с нами и с Рутой — дочка очень ревновала нас к приемной дочери, впрочем, как и все дети.

Надо сказать, что Рита одарённая девочка.

Её мама просила нас сохранить две вещи: уроки музыки и английский язык. С музыкой мы как-то справлялись, — ей давалось все легко, хотя она не выполняла никаких домашних заданий, дома никогда не играла, а позже не притрагивалась к инструменту с момента окончания музыкальной школы. Правда, сейчас она говорит: «Если бы у меня было пианино, я бы вернулась к музыке». Конечно, мы решили ей его подарить. С английским пришлось тяжелее (Рита русскоговорящая), занимались из-под палки, хотя произношение было идеальным. Сейчас она поступила в мединститут — там всё преподают на английском, и она вполне справляется. Но тогда был некий внутренний протест против того, что она осталась одна.

Сейчас Рита изменилась, по-другому относится к нам. Это произошло, когда она пошла в армию (как известно, в Израиле девушки служат в армии): можно сказать, что она открылась, повзрослела, наверное, у нее произошла переоценка ценностей. Теперь она всегда помогает мне сделать профессиональный макияж, когда у меня презентации или съемки (она закончила курсы визажистов), приходит по первому звонку, на любую просьбу. Можно сказать, Рита наша помощница в любой момент. Еще Рита великолепно поёт: нам нравится, когда она приходит к нам, садится за рояль и музицирует, зная, что мы любим ее слушать.

Рита выросла очень тонким человеком. Она всегда была хорошим психологом, любого профессионала могла заткнуть за пояс. Когда к нам приходили гости, Рита выходила, здоровалась — как это принято, после чего приходила ко мне и давала психологический портрет человека с такой точностью, что оставалось поражаться. Была история, когда она Рита предугадала человека, который в последствии нас обманул. Она вЂ” ребёнок вЂ” каким-то образом смогла понять это сразу.

Для Риты не существует проблемы найти работу. Любую работу она находит и может выполнить. Воспитательницей — хорошо, репетитором по математике — хорошо. Никаких проблем. Однажды она помогала ставить моему мужу Мише насадки на кран — девчонка ловко управлялась с гаечными ключами! Он — механик вЂ” удивлялся!

Сейчас Рита учится на пластического хирурга, а вечерами преподает в открытой ею школе визажистов: оказалось, что и в этом она талантлива. Она стала бизнесменом, что меня поразило. Наблюдая за нашей работой, она выросла с деловой жилкой — это еще раз говорит о том, что ребенок должен расти в семье, имея перед глазами пример родителей.

И как ни странно, именно Рита больше других детей похожа на меня.

Взять в семью приемного ребенка вЂ” это подвиг

Я открыта для тех, кто хочет усыновить ребёнка, готова просто рассказать, какие трудности их ожидают. Если у людей будут вопросы ко мне как к психологу, к тому же, имеющему личный опыт удочерения, я с радостью отвечу.

Тот, кто берёт взрослого ребёнка, — взваливает на себя огромную ответственность, потому что детская личность складывается до пятилетнего возраста. Необходимо не только приспособиться к ребёнку, но и ни в коем случае не сломать те ценности, которые были заложены родителями. Сейчас могу смело заявить, что взять в семью приемного ребенка вЂ” это подвиг.

Как бы кто ни рассчитывал на свои силы, я уверена, что нужно приглашать в помощь профессионального психолога. Известно, все наши проблемы из детства. И если не справиться со своими собственными проблемами, то не избежать столкновения с интересами ребенка. Конечно, я сама очень много читала о возрастных особенностях, у меня даже есть передача о детской психологии. Но психология приемного ребенка вЂ” это совершенно отдельный разговор.

Даже не всякий психолог сможет найти подход к ребенку, который остался без родителей. Мы приглашали психолога из Санкт-Петербурга, с которым работали по бизнесу, обращались с личными проблемами. Но с Ритой общий язык он так и не нашел.

Я хочу, чтобы люди понимали, что будут трудности, связанные и с генетикой. Говорят, «кто владеет информацией, тот владеет миром». Люди не знают, к чему нужно быть готовыми, чего ожидать от приёмного ребёнка. А необходимо, чтобы знали. Чтобы не «сломали» и не вернули ребёнка. Воспитание приемного ребенка вЂ” долгий и трудный путь. В случае с моей дочерью я знала, из какой она семьи. Мама у Риты была с высшим образованием, библиотекарь, любила ее страшно. Папа, правда, страдал алкоголизмом, но Рита его плохо помнила. Представляете, какой контраст — после того, как в своей семье она была единственным ребенком, и все внимание мама уделяла ей, — попасть в другую семью, где много детей, и родители ненормально много работают?

Сопровождение психолога необходимо как ребёнку, так и родителям.
Кто-то говорит, что генетику общением с психологом не исправишь — наверное, это так. Но можно обеспечить психологическую поддержку мамам и папам, научить их понимать язык ребенка, правильно оценивать его слова и поступки. Мои друзья взяли в семью девочку. Она воровала и ела так, как будто это пир во время чумы, запихивала в себя еду вплоть до рвоты, хотя в доме было изобилие. Ребёнок не знал, что схватить. Приемные родители пригласили профессионала. Теперь всё хорошо, девочка учится на отлично.

Если у вас хватило смелости решиться на усыновление, вы должны понимать, что с этого момента несете ответственность за ребенка, как за своего родного. Определенную строгость в воспитании допускать нужно: если слишком баловать ребенка, это может привести к срывам вплоть до суицида вЂ” я нередко слышала такие истории. Это происходит, потому что такие дети оказываются не готовы к жизни. Бездетным семьям я, как врач, рекомендую брать детей до 3-летнего возраста. Потому что всю свою огромную нежность и любовь, которая не находила выхода, они будут выливать на приёмного ребёнка, рискуя избаловать его.

Моя гиперответственность за Риту приводила к тому, что когда Рита болела, у меня начиналась истерика: я забывала все свое медицинское образование, везла ее в больницу. Меня пугало, даже если у нее просто поднималась температура вЂ” банальная, в общем-то, ситуация. Когда мы были в отъезде, я по любому поводу звонила именно Рите, постоянно беспокоилась. Мне пришлось принять тот факт, что в отношениях с приемным ребенком нужно учиться соблюдать некий баланс между ним и своим ребенком.

Ради Риты я пошла заниматься на специальные курсы, чтобы лучше ее понять. У меня улучшились отношения со своими детьми, потому что, позанимавшись со специалистами, я поняла детские возрастные проблемы. Мы не всегда можем опереться на собственный опыт, — я была правильным, не проблемным ребенком, училась на «отлично». И профессиональные психологи на многое открыли мне глаза. Полезно также ходить на встречи приёмных родителей и потенциальных усыновителей, где они делятся опытом.

Хочу сказать, что приёмный ребёнок вЂ” это не только ответственность, но и радость, возможность для родителя узнать и раскрыть в себе что-то новое, приобрести то, чего у него не было раньше. Мы ведь используем только 4 процента своего мозга, все остальное лежит мертвым грузом. А дети помогают нам заставить работать другую часть.

Рита хорошо рисует. Вместе с ней и я пошла учиться рисовать. Мы нашли художника в Израиле, который делал иллюстрации к книгам — его зовут Вольф Бульба вЂ” у него очень интересная техника… Благодаря Рите я поняла, что готова учиться новому всю жизнь. Никогда не поздно что-то начать. Например, нашему бизнесу всего-то 17 лет. А писать романы я начала вообще в 56 лет, в том возрасте, когда женщины уже уходят на пенсию.

Теперь наш с мужем принцип: человек может делать всё в любом возрасте.